Сетевая Акция #Астафьев_Память
22 октября 2021 г.
Центральная библиотека п. Тура присоединяется к сетевой акции #Астафьев_Память, посвященной Дням памяти В.П. и М.С. Астафьевых, организованной Чусовской центральной библиотекой им. А.С. Пушкина vk.com/club59439185 vk.com/biblioteka_chusovoy
2021 году исполняется 20 лет, как нет с нами Виктора Петровича Астафьева (01.05.1924 – 29.11.2001), великого русского писателя, члена Союза писателей России, Почетного гражданина г. Красноярска, г. Игарки, Пермского края и г. Чусового.
Эти годы вновь показали – насколько творчество В.П. Астафьева точно, ярко, образно и правдиво передаёт саму жизнь во всём её разнообразии и по-прежнему отвечает на наши главные вопросы.
В 2021 году исполняется и 10 лет со дня смерти жены В.П. Астафьева, его верной спутницы, первой помощницы Марии Семёновны Астафьевой - русской писательницы, Почетного гражданина г. Чусового (22.08.1920 – 16.11. 2011), рассказавшей в своих книгах о времени и жизни доверительно и лирично .
Алитет Немтушкин
«Моё полешко в костёр Астафьева…»
Эвенкийский писатель, Алитет Немтушкин хорошо знал классика российской литературы Виктора Петровича Астафьева. Предлагаем вниманию его воспоминания. Я волнуюсь. Откровенно говоря, боюсь. Я представляю, о ком мне надо рассказывать. Не знаю даже с чего начать. То ли с того момента, когда я прочитал его первые рассказы и повести, печатавшиеся в центральных журналах, то ли с нашего первого знакомства, когда Виктор Петрович Астафьев переехал из Вологды в Красноярск, или же рассказать о наших беседах, общениях, совместных поездках, рыбалках…
В те же 80-е годы я тоже переехал сюда из Эвенкии – мне, наконец-то, дали квартиру от Союза писателей. «Давно тебе надо было перебраться сюда, – позже говорил Виктор Петрович, – там ты бы ещё годик-два и оброс бы мхом и никуда бы не тронулся, остался бы навсегда самодеятельным автором, а здесь все-таки родственные души есть... Воры и те собираются в свои банды, а ты где-то на отшибе… У тебя есть искра, надо ее раздувать…»
В то время вся страна гудела, дискутировала, митинговала, творческие союзы раскалывались на демократов и партократов, на западников и патриотов, словом, очутился я в кипящем котле. Бурлила и красноярская писательская организация, она была расколота на два враждующих лагеря, попросту выражаясь, на деревенщиков и западников. Собрания были похожи на наши колхозные сугланы, могли продолжаться целый день, пока не выговорятся все. На одном отчетно-выборном собрании мы никак не могли согласовать кандидатуру на должность ответственного секретаря, руководителя организации. Каждая сторона хотела видеть в этой должности своего представителя, а это многое значило: пойдут книжки, можно будет улучшать свое житье, будут выступления от бюро пропаганды литературы, будешь задействован в общественной жизни. В перерывах собрания нас, троих северян, меня, ненку Любовь Ненянг (Комарову) и долганку Огдо Аксенову, обхаживали мэтры, доверительно шепча на ухо гадости друг о друге. Три голоса – это ого-го! А тут даже один голос имел решающее значение. И вот, когда закончился перерыв, с места поднялся Виктор Петрович Астафьев и сказал:
– Что мы тут с вами ломаем головы. Среди нас сидит совершенно нейтральный человек, – весело улыбнулся, – бэё, вы его прекрасно знаете, Алитет Немтушкин. Мы его еще не испортили своими передрягами, я предлагаю избрать его. Пусть учится, как вертеться, в случае чего поможем…
Наступила тишина, а затем раздались жидкие хлопки, создался шумок, а потом заговорили, загалдели… При голосовании обе враждующие стороны оказались «за» единогласно, такое решение устраивало всех. Я прекрасно понимал их единодушие и в дальнейшем в своей работе учитывал, не отдавал предпочтений никакой стороне, никому не отказывал в просьбах, командировках, и, как время показало, обиженных не было, считаю, что достойно представлял нашу писательскую организацию.
В те же годы произошел, я считаю, еще один парадоксальный случай, какие редко где происходили. Там, в Эвенкии, меня, как говорится, на пушечный выстрел не подпускали к партии, а тут, когда мои статьи за обновление жизни стали появляться в центральных газетах, по моему сценарию был снят телефильм «Пока кочуют олени», появились выступления по радио и телевидению в защиту традиционных северных занятий, национальной культуры, быта, меня, можно выразиться, заметило общество и «увидела» партия. Если Эвенкийский окружком прислал большую телегу, что я абсолютно неправильно, в черном цвете показываю многолетнюю, проверенную годами и опытом созидательную работу ленинской партии в экономике и в национальной политике, позорю свой народ, неблагодарно клевещу на советскую власть, «которая вырастила и воспитала его в интернатах», то крайком КПСС, в лице инструктора пропаганды, вместо разгона провел со мною нормальную, доверительную, умную беседу, даже похвалил – что, в общем-то, я молодец, мол, так и надо резать правду-матку, что партии сейчас не хватает именно таких людей, как я, и что, если я желаю, они могут порекомендовать меня в партию. Так неожиданно я стал членом партии. А потом, когда опять же по старинке были «назначены» делегаты ХIХ Всесоюзной партийной конференции из числа первых секретарей райкомов и их активистов, первый секретарь крайкома партии А. С. Шенин, желая выглядеть перестройщиком, включил в число делегатов, выдвинутых дополнительно из зала, меня – ответственного секретаря писательской организации, скульптора Л. Н. Головницкого и директора института медицинских проблем Севера академика К. Р. Седова. Опять, не думая, не гадая, я оказался в числе делегатов этого последнего всесоюзного партийного сборища, где Ельцин просил прижизненно его реабилитировать…
Виктор Петрович Астафьев, как известно, никогда не был членом партии. И в чести у нее тоже не был, но партия уже в то время не могла обойтись без его мнения. Он был приглашен на эту конференцию в качестве почетного гостя, как и был приглашен другой наш земляк, работавший в свое время корреспондентом газеты «Красноярский комсомолец» беспартийный иркутянин Валентин Распутин. Замечу, что из беспартийных писателей, кроме наших земляков-сибиряков, присутствовал еще только один писатель – Евгений Носов.
В самолете рядом с нами сел известнейший человек в крае и стране, в то время директор совхоза из Назаровского района – Аркадий Филимонович Вепрев, побывавший, как и Виктор Петрович, в нескольких западных и американских странах, такой же говорун и весельчак, так что анекдотов, рассказов о забавных случаях, шумного смеха хватало, и мы не заметили, как долетели до Москвы. И в гостинице «Россия» мы разместились рядом, и там вечерами и в свободное время собирались шумные компании – потрепаться, обменяться впечатлениями. Я попал в номер со скульптором Львом Николаевичем Головницким, а Виктора Петровича поместили одного, но он попросил быть рядом, не оставлять его одного. Назавтра утром мы все втроем сходили в парикмахерскую, позавтракали в буфете, зарегистрировались и поехали на экскурсию в Звездный городок, к космонавтам, а вечером ходили во Дворец спорта в Лужниках на эстрадный концерт. И всюду, естественно, возникал разговор о предстоящем событии, о демократии.
Утром из гостиницы во Дворец съездов мы шли пешком. Виктор Петрович рассказывал о своей поездке в Западную Германию, а потом добавил:
– Нам, конечно, до демократии, как до луны. У нас еще на площадях баб и мужиков пороли, а Германия уже вся была грамотная… Мне понравилось, как вчера говорил Евгений Носов: «У нас не хватают человека за шиворот – это уже демократия! Из нас никак не вышибить низкопоклонство, угодливость чиновникам, это стало нашей национальной чертой». Помните, есть у Некрасова: «Я у графа Шереметьева за креслом стоял, их рюмки допивал, их еду доедал, тарелки их облизывал, а ты, холуй, землю пахал!..» Гордость! Нет, с демократией, братцы, мы хлебнем еще…
Перед поездкой мне в Красноярске вручили пухлую папку с бумагами с подписями жителей Эвенкии и Туруханского района против строительства Туруханской ГЭС, и я по своей «дремучести» хотел отдать их министру электростанций СССР Анатолию Ивановичу Майорцу, который, к слову, был «избран» делегатом от Красноярской краевой партийной организации и находился рядом. Виктор Петрович остановил меня, мол, посмотри, кому адресовано-то?
Конференция закончилась, нас, делегатов, опять же вовремя и по расписанию рассадили в автобусы и повезли в аэропорт Домодедово, а Виктор Петрович остался в Москве по своим делам. Здесь мы договорились, что этим же летом, обязательно съездим в Эвенкию на рыбалку:
– Ты, бэе, представляешь (в добром расположении духа, он, улыбаясь, называл меня «бэе», так, как мы, эвенки, обращались друг к другу), я с детства знаю Енисей, можно сказать, все речки в окрестностях Игарки, Туруханска, Енисейска, а вот у вас не бывал. Мне интересно взглянуть на тайгу, на речки, посмотреть жизнь твоих охотников, оленеводов.
Я позвонил в Туру. Там с огромной радостью восприняли это известие, договорились с лесной охраной, которые согласились высадить нас на Таймуре либо Виви, богатых рыбой реках (хотел написать речках, да не поднялась рука. Это там, в европейской части наши реки называют речками, а они каждая почти по тысяче километров длиной!). Словом, в первой половине августа мы, считай, почти бригадой, я, Виктор Петрович с супругой Марией Семеновной (В. П. неважно себя чувствовал, и Мария Семеновна не захотела его одного отпускать) и художник Владимир Алексеевич Зеленов с обычными дорожными приключениями все же добрались до Туры. Разместили нас в гостинице. Время клонилось уже к вечеру, мы решили никуда не ходить. Мария Семеновна как предусмотрительная хозяйка захватила с собою всё, что могло потребоваться, стала хлопотать с ужином, а мы включили телевизор. Но тут пришли гости, в числе которых была и одна из уважаемых женщин в Туре, заслуженная учительница школ Российской Федерации Галина Георгиевна Суевалова, с которой Виктор Петрович еще в детские годы жил и учился в детдоме в Игарке, и все карты нам спутали. Их встреча, конечно же, была до слез трогательной.
– Никаких ужинов здесь! Идёмте ко мне, только ко мне! – заявила Галина Георгиевна и увела всех нас к себе.
За столом оказалось людно. Пришли соседи, хорошие знакомые и друзья Суеваловых, всем хотелось посмотреть, познакомиться со знаменитым писателем, книги которого они все читали. И, конечно же, Виктор Петрович не подкачал, шутил, веселил, вспоминал детдомовскую жизнь, отчего, бедная Галина Георгиевна то весело, звонко смеялась, хлопая «Витьку» по спине, то заливалась слезами, никого не стесняясь.
По материалам Международной конференции «Астафьевские чтения» газета Эвенкийская жизнь 2004 г. №36.
#Астафьев_Память
#Главнаябиблиотека_Эвенкии
#ЭвенкиЯкнига_Да!
#Писатели_поэты_Эвенкии